ПОД НОВЫЙ ГОД
Чем ближе приближался Новый год, тем тяжелее становилось у Жени на сердце. Конец декабря выдался снежным. Женя шел на работу в клуб от метро, и грустно смотрел, как тихо и красиво падает в свете фонарей снег. Он вспоминал Алису и их прогулки зимой, вспоминал, какая она была красивая, когда снежинки ложились ей на волосы. Габриэль был прав, воспоминания грызли его изнутри, впиваясь когтями прямо в сердце. Но он не жалел, что сохранил картинки их с Алисой счастливой жизни в памяти. Это ничего, он справится. Зато он знает, что эта замечательная девушка живет где-то сейчас на Земле. Она, возможно, идет сейчас по улице и также, как он, любуется снегом. Вот только его она совсем не помнит.
Клубная веселая атмосфера немного помогала ему справиться со своей тоской. Однако совсем скрыть ее было трудно, ведь на фоне счастливых лиц людей, которые приходили в клуб хорошо провести время, его лицо казалось мрачнее тучи.
– Эй, Жека, ты мне не нравишься. Что опять за кислая физиономия? – весело спросила его Настя, которая, как и Женя, старалась под Новый год загрузить себя работой.
– Не бери в голову, Насть. Все чудесно.
– Вижу я, как тебе чудесно, – скептически заметила девушка.
Настя была очень привлекательной, и Женя не понимал, зачем она работает в таком месте. Возможно, – говорил себе он, из-за зарплаты. Чаевые в клубе были очень большими, ведь люди приходили в клуб за удовольствием и не скупились одарить симпатичную официантку деньгами.
– Ты хандрить заканчивай уже, – продолжила разговор девушка. Эта жизнь нам с тобой дана вовсе не для того, чтобы мы проводили её в тоске и печали. Всем бывает больно и грустно. Но одни тратят драгоценные минуты на жалобы, а другие включают музыку громче и танцуют. И знаешь, что? Жизнь вдруг начинает пританцовывать тоже. Все налаживается, если не придавать этому слишком важное и мрачное значение. Если чувствуешь, как в душе собираются грозовые тучи, не жди, пока там польёт дождь. Врубай музыку, танцуй и улыбайся.
И она улыбнулась так искренне, что он не мог не улыбнуться ей в ответ. Настя была немного старше Жени, ей было где-то около тридцати, но жизненного задора в ней было, как у ребенка.
Они пришли на работу пораньше, не сговариваясь. Клуб еще был пуст и лишь готовился принять клиентов. У них было немного времени, чтобы поговорить.
– Почему ты работаешь в таком месте и вообще так нагружаешь себя работой? – отважился спросить Женя.
– Все просто, мне нужны деньги, – откровенно ответила Настя. – Моя младшая сестренка учится на платном отделении в универе. Сам знаешь, как это сейчас дорого.
– А что же родители? Почему они не помогают?
– Они умерли, когда мне было девятнадцать. Пришлось бросить учебу в институте и идти работать, – просто ответила она.
– Извини, я не знал.
Жене стало стыдно за свой бестактный вопрос.
– Не извиняйся. Я давно смирилась с этой болью. Они погибли в автокатастрофе. Мне, как я уже сказала, нужно было работать и присматривать за сестрой, она была еще маленькой. Но я не жалуюсь. У меня замечательная сестренка и она заслуживает самого лучшего.
– А как же ты?
– А я вот так! – рассмеялась Настя. И Женя почувствовал в этом смехе спрятанную боль.
Женя ее понимал, но рассказывать свою историю не мог, в такое она бы просто не поверила и посчитала бы его сумасшедшим. Он и сам с трудом верил в реальность того, что с ним случилось. Но стоило ему усомниться в этом, как перед ним всплывал образ Алисы, живой и настоящей. Он помнил каждую ее черточку. Маленький шрамик над правой бровью, который она получила еще в детстве, упав с качелей, и в который он целовал ее всегда особенно нежно, словно хотел, чтобы даже в прошлом она не испытывала боли. Веснушки, которых она стеснялась, а потому старалась не подставлять свое лицо солнцу – знала бы она, как они ей идут, ни за что не стала бы этого делать. Аромат ее золотых волос, в которые он любил зарываться лицом. Нежный голос. И глаза – синие, словно два огромных моря. Он помнил ее и любил, хотя и не мог прикоснуться.
